Не то чтоб совсем я не воровал, врать на себя не буду, иногда ведь вещь лежит и аж слезами плачет - возьми! У Ивана Борцова портсигар "Гагарин" со стола в карман пригласил и со скушным лицом сидел, пока он в трехкомнатной квартире искал. Сам не курю, про Гагарина врут, что летал, не верю, и красть у соседа нехорошо - но руки-то ловкие куда денешь? Я не змей какой, старуху через дорогу к открытому люку за руку не водил, как Сашка Точилин. Мое дело - говна в краску кинуть да размешать, чтоб в райотделе до следующего ремонта запах статусу соответствовал. При институте я дворником третий год, когда спра налево мету, когда сле направо справедливость в обществе навожу. Они там квадратный корень из родной матери извлекают, обезьяна под пилой верещит, мышей убиенных целыми поддонами носят - как Богу не помочь их поднаказать? Графопостроитель ночью включился, хуй в две краски нарисовал и сам себя коротнул. Закладки штатовские, я не при чем, спал в кладовке. Или вон настоятель, отец не то Капроний, не то Нейлоний, в шаговой доступности нарисовался, ножку в крокодиле из мерса высунул, радостный, как будто ему в жопу свет провели. Еще один сквер под церковь у детишек и собачек отвоевал. Ну, как мимо пройти, дьяволу не помочь? Я добрый, голубочков пшеном кормлю, кипят вокруг меня, но злой, лопатой так об столб уебу - они не стаей, а срущим облаком от меня летят. К нему. Рясу, батьку, машину - все выкидывай, мыть дороже. Пакостить мелко, но повсеместно еще батя меня учил еще в люльке, великий паскудник был, на собственных похоронах с гроба выпал. Я фамилии не срамлю, стараюсь, доверием облечен, с министерской крыши снег убираю, лед оставляю, жду, когда покурить выйдет. За жизнь его не боюсь, на такую башку смело можно этаж ронять, на Пасху танку в башню лбом стукнет - и пездырь танку. Большой человек, в большом кабинете большую думу думает: нынче пернуть или на пятницу отложить. А я малую: выйдешь, сука, или не выйдешь. Все вместе - гражданское общество называется.
